Письма Первой мировой войны
Комелина Л. Н., главный хранитель фондов МБУК «Музей истории города Йошкар-Олы»
Текст доклада к конференции "Евсеевские чтения-2014"
После Первой мировой войны мир стал другим. В результате нее произошла революция в России, изменилась карта Европы. На фронтах этой войны сражались и солдаты, призванные из города Царевокшайска и уезда. Предметы и документы, свидетельствующие о пребывании наших земляком на передовых позициях, сохранились до наших дней, несмотря на то, что в Советское время называемая тогда Империалистическая война не привлекала особого внимания ни исследователей, ни обывателей.
Большой интерес представляют письма периода Первой мировой войны. Ранее солдатские письма этого периода опубликовал А.Н.Кудрявцев в Марийском архивном ежегоднике за 2013 год. В собрании музея истории города Йошкар-Олы имеются материалы о Первой мировой войне, включающее также эпистолярное наследие. Более подробно остановимся на последнем. Источники поступлений писем в музей разнообразны. Различны и адресаты. Среди имеющихся в нашем распоряжении документов - письма солдат родным из действующей армии, одно письмо жены солдата в больницу, одно послание представляет собой поздравление солдата с Пасхой. Четыре письма из действующей армии Михаила Ивановича Иванова предоставлены для публикации его внуком Владимиром Викторовичем Ивановым.
Письма хорошо передают атмосферу, дух, настроение того времени. По ним можно судить об укладе жизни солдат, это источник информации о повседневной жизни в годы Первой мировой войны. Одно из писем начинается с перечисления поклонов родным и близким, что характерно для крестьянских посланий. Отличаются от него письма учителя М.И.Иванова. В его посланиях отражена тоска по родным, особенно это чувствуется в письмах жене Анне, он так ждет встречи с ней, сыном: «…жизнь была приятный сон, эта тяжелая действительность, когда будет ей конец, Бог знает. Кажется за несколько дней прежней жизни дорого бы заплатил. Был бы очень и очень рад, если бы пришлось побыть возле тебя денька два, три». Много внимания в его письмах уделено решению бытовых хозяйственных вопросов, в них содержатся слова благодарности за посылки и поздравления с праздниками.
В публикации представлено восемь писем. Письма публикуются с сохранением стиля, языка и орфографии источника. Последнее является средством характеристики социального положения автора письма, а также маркером особенностей его речи и отражает некоторые простонародные и диалектные черты. Недостающие знаки препинания при публикации расставлены. Сокращения раскрыты в угловых скобках.
Выражаю искреннюю благодарность В. В. Иванову за предоставление из личного архива писем деда М.И.Иванова и сведений о нем для публикации.
1. Письмо из действующей армии родителям. Автор письма неизвестен.
Написано химическим карандашом на специальном бланке. Верхнюю часть листа занимает печатный рисунок, на котором изображены молодые солдаты, под рисунком запись «Юные разведчики». 12 февраля 1916 г.
Письмо
1916-го года февраля 12-го дня.
Здравствуйте, дорогие мои родидели!
Отец Григорию Егоров и Евдокию Филипову и мою дочку Агрепину Трофимовну, кланяюсь по низкому поклону вас. Ещё уведомляю, что я теп пришёл 9 дней на вагонах, пришли мы теперь. Живем 3 дня [в] губернской городе Одесе, не знаем куда назначают, на позици или на тружины. 3 дня жили, ни какой занятий не был. Но теперь, когда пойдем на войну, нас приходится по по морю иити. Мы живем от моря 100 шагов толко. Но Но прощайте мой родители, я пока жив и здоров, слава богу. Адрес писать не могу, потому что не назначено нам полку. Назначают, вот тогда напишу адрес. Ах, нас провожали из Николаиева - музыком очень много нарот собралось, вся войска вышли тогда, был молебен, как мы после молебен мы закричали ура. Тогда всё плакали: нарот и мы сами тоже очень плакали.
Но на этой письме остаюс жив и здоров, больше писать не могу. Прощайте, прощайте родные, вся семья прощ<ай> [1].
Письмо очень точно передает состояние души солдата, его тревогу, неуверенность в завтрашнем дне. Он прощается со своими родными, семьей. Солдат описывает, как их провожали в городе Николаеве: с музыкой и молебном. Плакали провожающие и новобранцы.
Письмо поступило в Музей истории среди материалов Музея истории комсомола республики. Даритель И.И.Симолов, краевед, преподаватель школы - интернат г.Козьмодемьянска, создатель школьного музея. Письмо, вероятно, написано матросом родом из Горномарийского района РМЭ
2. Письмо из действующей армии матроса 1-й статьи Аркадия Алексеевича Яковлева родителям.
Запись на обороте фотопортрета. Рукопись, черные чернила. 1916 г.
Дорогие родители
Папа мама спешу уведомить Вас, что я служу и здоровье мое слава богу ниче. Шлю привет и желаю всего наилучшего. Ост<аюсь> Вас сы<н> Аркад<ий>[4]
Аркадий Алексеевич Яковлев (1895 - 1987), уроженец г. Царевококшайска, из мещан, сын служащего торгового дома «Булыгин и сын» Алексея Алексеевича Яковлева. Призван в 1915 году, матрос 1-й статьи, служил старшим писарем в штабе командующего флотом на посыльном судне морских сил Балтийского моря «Кречет» [5]. Участник гражданской и Великой Отечественной войн, жил в Йошкар-Оле, работал бухгалтером. [13, с.760]. Дар Л.Б. Гусаровой (Яковлевой).
3. Письмо из действующей армии Михаила Ивановича Иванова жене Анне
Писчая бумага, черные чернила, рукопись. 21июля 1915 г.
Мое счастье!
Сегодня мы снимались группой в 7 человек. Письмоводитель и нас 6-ро. Хорошо или худо вышли, будешь иметь возможность судить об этом, потому что я карточку пошлю тебе. Одна карточка по 1 р. 25 коп, но письмоводитель вложил в общее дело пять рублей и нам 6-рым придется доплачивать только 3 р 75 коп или с небольшим по 60 копеек. Да и не в деньгах, конечно, дело, а для памяти хочется запечатлеть физиономии людей, с которыми приходится проводить это тяжелое время.
Мы с тобой, кажется, милая, меньше жили, чем я с ними живу – та жизнь была приятный сон, эта тяжелая действительность, когда будет ей конец, Бог знает. Кажется, за несколько дней прежней жизни дорого бы заплатил. Был бы очень и очень рад, если бы пришлось побыть возле тебя денька два, три. Но пока не представляется возможности, единственно, чем утешаешься, мечтами из области прошлого и рассматриванием твоих фотографических карточек. Карточки эти всегда у меня под рукой и утром просыпаясь первым делом, чуть не ежедневно вижу и приветствую тебя, моя дорогая. Я просыпаюсь обыкновенно раньше других и вот лежу и засматриваюсь на черты дорогого мне лица. Думаешь о будущем, что Бог даст, придет же когда-нибудь время, когда буду иметь возможность любоваться не только с фотографии, а расцелую в действительности. Это господь послал нам испытание, после которого жизнь пойдет еще, если богу будет угодно, радостней. Сейчас Нюра, когда я писал предыдущие строки, приходит писарь наш и говорит, будут разрешены отпуска и если это только правда, обязательно воспользуюсь, хотя б отпуск этот и был непродолжительным, безразлично, хотя и тяжела разлука, велика радость встречи. Давай Бог!
А как идут работы в поле и дома? Бегает ли наш Витя. Чем-нибудь он бывает же, наверное, занят. Ходит он как - свободно или еще не очень уверенно, ведь еще мал - в сентябре два года будет.
Скоро Спасов день, день посещения нашего города иконой святой жен мироносиц, если тебе предоставится возможность побывать в это время в городе, помолись о здравии как своем и Витином, так и моем, мне, милая, совсем редко приходится бывать в церкви.
Нюра, при каждом свободном часике пиши, теперь получаю твои письма через неделю, получила ли жалование по доверенности, в июле я послал его еще 6 числа июля. Целую тебя, моя радост, крепко в твои добрые глазки и желаю здоровья. Кланяюсь маменьке, желаю ей здоровья, кланяюсь семейству, всем моим родственникам.
Благословляю и целую Витю.
И крепко, крепко целую его маму.
Любящий тебя твой Миша. 21 июля[8]
4. Его же жене Анне
Писчая бумага, черные чернила, рукопись. 29 октября 1915 г.
Дорогая Анюта!
Сегодня опять у нас уехали 2 человека в отпуск один на 15 дней, другой на 10 дней, оба нашей Казанской губернии, а уезда Мамадышского, проезд за свой счет туда и обратно, досадно, что едут те кто чище без задиринки врет, а кто говорит правду, он должен ждать, но в десять дней как вернуться? Все ли у вас благополучно, сегодня во сне увидел тебя нагой и Витю видел и маменьку, будто я дома и вдруг стал потом в казарме.
Надежда на отпуск не потеряна, смотритель и помощник письмоводителя мне обещали, дело за главным врачом, может, в конце февраля побываю, а если тогда не придется, то до лета – весной ехать опасно. Отпуска, может быть, временно и будут прекращены, но потом опять возобновятся, не отчаивайся - не теряй надежды! Только в случае моей телеграммы, лошадей не медля, чтобы не терять напрасно времени на поиски ямщика. Телеграмму дам на имя Манютки, а она домой передаст скорее. Привет маменьке и домашним. Сохрани Вас господь! 29 окт<ября> Целую твой Миша.[9]
5. Его же матери и жене Анне
Писчая бумага, черные чернила, рукопись. 19 ноября 1915 г.
Дорогая маменька и Анюта!
Посылку получил, как нельзя она кстати, носки совсем износились, да и портянки совсем плохи стали, а время стоит довольно холодное. Помещение канцелярии холодное, ноги даже зябнут. Только сахара бы не надо посылать, сахару у нас достаточно, недостатка не бывает, варежки тоже бы не нужно, у меня и прошлогодние еще лежат не надеваны на работу, на работу не хожу, а так- то куда идти и не надо их. Петю разыскали, он в Киеве, наш солдатик по делу ездил в Киев и был у него по моей просьбе, говорит, что живет хорошо, зарабатывает хорошие деньги, он мне прислал карточку – славный солдатик.
Нашли ли овец еще кроме той, которую застрелили и поправились ли свиньи?
Хотел бы и я послать вам за вашу посылку какого-нибудь гостинца, но здесь все дорого, купите сами себе чего-нибудь у нас в городе. А вот Вите купил теплую рубаху и кальсоны (фуфайку), на днях пошлю да еще утку на колесах.
Слух об отправке госпиталя в другое место держится и два госпиталя отсюда из уезда уже назначены в другие места.
Маменька, благодарю тебя за чулки, дай бог тебе здоровья, кланяюсь всем домашним. Анюта твоих писем получил 2, прочитаны.
Желаю Вам, всего наилучшего! Будьте здоровы!
Ваш Миша
19 ноября. С наступающими праздниками![10]
6. Его же матери
Писчая бумага, черные чернила, рукопись. 29 января 1916 г.
Дорогая маменька!
Поздравляю тебя с наступающим великим постом и шлю пожелание провести его по христиански, то есть приобщивших св<ятых> таинств Христовых. Время сравнительно летит быстро, только успели провести Рождество, ан и Масленица подступила, а там и Великий пост, как будто он скорее спешит докатиться до мира всего мира, в котором так все нуждаются. Назначение мне прибавки еще раз подтвердило пословицу, что за богом молитва, а за царем служба не пропадают, что мои труды не забыты. Поступок Анюты я одобряю, пусть эти деньги до поры до времени лежат в казначействе, в кассе и приносят пользу в виде процентов. На чье имя они положены - на мое или на ее, для меня значения не имеет, потому что все мое – ее, ее – мое, если же Богу угодно будет, чтобы мои кости осталось здесь, на чужбине, то и тогда эти деньги ей и Вите. Ведь она же мать ему, не может мать поступить плохо по отношению к своему сыну. Конечно, это я говорю просто так, потому что от слова ничего быть не может, к тому же я не на передовых позициях, где каждую минуту грозит смерть, а в тылу армии хотя и действующей, но ведь все под Богом ходим. Я даже советовал ей и советую - остатки от месячного расхода сдавать в казначейство, но опять таки, себе в нужном не отказывайте и не гонитесь за тем, чтобы как можно больше сберечь и урезывать себя во всем. За работы по хозяйству расплачивайтесь исправно, не обижая в цене, нам люди всегда были нужны, а теперь и тем более. Избави Бог, если мне не придется вернуться к пашне, то люди чужие являются прямо необходимыми: всякую работу придется нанимать, вся забота об этом будет лежать на вас. Дай Бог, чтобы хоть к этому времени вернуться домой. Мангорка просится перебраться на другую квартиру в город к жене Павла Афанасьевича, жалуется на ноги, весной, действительно, ходить будет не особенно удобно, в валенках сыро, в ботинках тоже не важно, что вы на это скажите? Сколько возьмет за квартиру жена Павла Афанасьевича, хорошие ли люди, где ее квартира и по соседству как думает на этот счет невестушка?
Вывозятся ли дрова, кто вывозит, за рубку <нрзб. – 1 слово> я обещал дровами заплатить, так и поступите, а это Анюта прошлый раз ты писала, что говорят, что если отпустить дрова другому, то в тюрьме насидишься, это я считаю за пустяк. Ну, посуди, что мне дано то мое, а свое я вправе отдать кому хочу, это кто же, интересно знать, вздумал запугать вас, если я вздумаю отдать свою последнюю рубашку, так кто разве указывать будет. Ну-с, на этот раз довольно, почти 12 ночи. Дни теперь идут прощения, поэтому милая маменька, низко, земно тебе кланяюсь и прошу прощения Христа ради, во всех обидах, которые я, может быть, причинил тебе за время моей жизни слово[м] или делом. Прошу прощения, Анюта, и у тебя и у всех домашних и всем кланяюсь. Пусть Господь пошлет вам дух целомудрия и смиренномудрия, терпения и любви и отгонит строптивость и уныние.
Поручая себя твоим молитвам
Остаюсь любящим тебя твой сын Миша
Пусть Витя поцелует за меня бабусю, а я его целую и благословляю.
29 января[11]
Михаил Иванович Иванов (1877 - 1947), сын крестьянина д.Щепетково (ныне с.Шойбулак) Арбанской волости Царевококшайского уезда Казанской губернии, земский учитель, служил писарем в 306 полевом запасным госпитале. После войны преподавал земском училище в д.Щепетково [12, с. 231] и д.Сенькино, в 1930 году участвовал в создании колхоза им.Калинина в с.Шойбулак, работал там счетоводом и пасечником [6].
7. Письмо крестьянки Дарьи Седовой Главному доктору Обуховской больницы
Письмо написано преподавателем Царевококшайской низшей ремесленной школы Николаем Александровичем Мошковым по просьбе крестьянки деревни Вараксино Дарьи Седовой. Рукопись, черные чернила, писчая бумага. 27 марта 1915 г.
Его Высокородию
Господину Главному Доктору
Обуховской больницы.
Крестьянки Вараксинской
волости, д.Вараксина
Дарьи Седовой.
1-го февраля сего года в Обуховскую Больницу на излечение рядовой 221–го Рославльского полка, Иван Михайлович Седов, мой муж, о котором я уже давно не имею известий: жив он или нет. Почтительнейше прошу Ваше Высокородие сделать распоряжение, если мой муж не может сам писать (он грамотный), то известить меня чем он болен и в каком положении он находится; неизвестность же совсем меня измучила, я не могу ничего делать, а у меня двое детей - маленьких.
Если Вы, Ваше Высокородие, найдете возможным приказать известить меня о состоянии мужа, то адрес мой такой:
Город Царевококшайск
Казанск<ой> губ<ернии> Николаю Александровичу Мошкову, для Д. Седовой.
Дарья Седова
г. Царевококшайск
27-го Марта 1915 год[2]
На этом же листе написан ответ из госпиталя:
М.Г.
Контора Обуховской больницы извещает Вас, что рядовой 221–го Рословского пех<отного> полка Иван Михайлович Седов в вышеозначенной больнице не значится.
Смотритель больницы <Подпись>
11-го апреля, 1915 г. [2]
В мемориальной книге участников Первой мировой войны (составители А. Н Кудрявцев и А. В. Соколов) рядовой 221–го Рославльский пехотного полка Иван Михайлович Седов числится пропавшим без вести 29.01.1915 г. [7, с.58/15]. Из архива Н.А.Мошкова, дар С.М.Солдатова.
Письмо-поздравление юнкеру Дмитрию Александровичу Чернову
Запись на почтовой открытке черными чернилами, подпись получателя и дата получения 14.05.1916 написаны рукой Д.Чернова, стоит штемпель г. Царевококшайска. На открытке изображена обнаженная девушка, стоящая на лунном серпе.
Чугуев
Харьковской губ.
Военное училище
юнкеру 1-й роты
Дмитрию Александровичу Чернову
Христос Воскресе
Митя! Поздравляю Вас с праздником и желаю всего лучшего. Сегодня получила Ваше письмо. Спасибо. Заниматься мы кончили 17 апреля совсем и теперь свободна на пять месяцев. После Пасхи еду в Казань. Мой адрес Набережная Кабана, д<ом> И.Е.Дружинина учительнице такой-то, а то там нас де(?) М.И.Д., пожалуй еще если напишете так попадет ей, а если зайдете так выйду конечно я. Когда кончаете? Извините за открытку, но покупать очень дороги, а эта лежала. Пишите если не лень и уже по новому адресу[3].
Автор письма неизвестен. По содержанию письма ясно, что эта девушка преподаватель одного из учебных заведений г.Царевококшайска. Дмитрий Александрович Чернов (1896 – 1937), уроженец д.Жуково Вараксинской волости Царевококшайского уезда Казанской губернии, доброволец, подпоручик 2-го стрелкового полка, окончил Чугуевское военное училище [7, с.3/8]. В советское время работал плановиком Марпромлессоюза, репрессирован 29.12.37 г., расстрелян [14, с.290].
Дар И.П.Черновой, племянницы Д.А.Чернова
Использованные источники:
1. Документальные фонды МБУК «Музей истории города Йошкар-Олы» (ДФ МИГ) КП 3293/435
2. ДФ МИГ - КП 2300/3
3. ДФ МИГ - КП 3048/2
4. ДФ МИГ - КП 3635
5. ДФ МИГ. Интервью В. А.Яковлевой. Запись Л. Н.Комелиной
6. ДФ МИГ. Интервью В. В. Иванова. Запись Л. Н.Комелиной
7. Книга памяти участников Первой мировой войны - уроженцев Царевокошайского уезда Казанской губернии / авт.-сост. А.Н.Кудрявцев, А.В.Соколов. Интернет - ресурс: http://марийэл.рф/marnii/Pages/membook0729-791.aspx
8. Личный архив В. В. Иванова. Письмо М. И. Иванова от 21.07. 1915 г.
9. Личный архив В. В. Иванова. Письмо М. И. Иванова от 29.10. 1915 г.
10. Личный архив В. В. Иванова. Письмо М. И. Иванова от 19.11. 1915 г.
11. Личный архив В. В. Иванова. Письмо М. И. Иванова от 29.01 1916 г.
12. Медведевский район. Сборник документальных очерков. / гл.ред. А. В. Двинянинов. – Йошкар-Ола: Издательство Марийского полиграфкомбината, 2003. – 368 с. с.321
13. Они защищали родину. Поименный список участников Великой Отечественной войны города Йошкар-Олы. / отв. ред. В. С.Соловьев. – Йошкар-Ола: Издательство Марийского полиграфкомбината, 2004. – 784 с. с.760
Трагедия народа. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Марий Эл. Т.2. / н. ред. К. Н. Сануков. - Йошкар-Ола: Издательство Марийского полиграфкомбината, 1997. - 342 с. с.290